«Мы проспали беспилотную революцию»: Денис Федутинов разбирает битву БПЛА на Украине

Фото: stcdn.business-online.ru

«У  заказчика имеется определенная косность мышления»,  — рассуждает о  причинах провалов России в  разработке отечественных БПЛА главный редактор профильного издания «Беспилотная авиация» Денис Федутинов. В  интервью  «БИЗНЕС Online» он  объясняет, почему Иран добился успехов в  создании беспилотников, в  чем преимущества «Герани-2» и  каких БПЛА не  хватает российской армии в  ходе спецоперации.

Специальная военная операция (СВО) стала первой крупномасштабной и долговременной кампанией, в которой видна полноценная роль беспилотной авиации Фото: ©  Иван Родионов, РИА «Новости»

Специальная военная операция (СВО) стала первой крупномасштабной и  долговременной кампанией, в  которой видна полноценная роль беспилотной авиации. Несмотря на  то, что пальму первенства в  этом смысле удерживает Вторая Карабахская война, но  тогда беспилотники были показаны лишь с  одной стороны. В  отличии от  Карабаха, боевые действия на  Украине показали, насколько, с  одной стороны, важны дроны, а  с  другой, насколько важно иметь систему противовоздушной обороны.

Денис Федутинов , главный редактор профильного издания «Беспилотная авиация», верно отмечает, что само по  себе представление о  беспилотной авиации как об  «авиации для бедных», в  корне неверное и  несет за  собой большие последствия. Если убрать ненужную стеснительность, то  у  нас появился новый род войск, который оказался не  только удачно вписан в  существующий военный ландшафт, но  и  стал жизненно необходим.

Борьба с  вражеской разведкой, любые нестандартные решения военных задач  —  все это ложится на  плечи операторов БПЛА. Именно благодаря дронам СВО стала первым большим военным конфликтом XXI века, оставив позади тактические решения XX  столетья. Об  этом и  многом другом в  интервью Федутинова специально для «БИЗНЕС Online».

—  Денис, как вы  оцениваете эффективность применения беспилотников в  СВО?

—  Беспилотники, как мы  видим, довольно интенсивно используются обеими сторонами. Они обеспечивают разведку, наблюдение, целеуказание для артиллерии, объективную оценку результатов поражения, а  иногда и  сами являются носителями оружия, выступая как в  качестве разведывательно-ударных БЛА, так и  в  качестве одноразовых барражирующих боеприпасов. В  целом, это подтверждает высокую востребованность данной техники в  современных военных конфликтах.

Денис Федутинов   — руководитель информационно-аналитического центра «Новые технологии». Главный редактор специализированного издания по  беспилотной авиации UAV.RU.

Окончил факультет информационных технологий Московского государственного технологического университета «СТАНКИН». Более 20 лет работал на  разных должностях в  Государственном НИИ  авиационных систем.

Автор нескольких сотен статей по  проблемным вопросам развития современной техники и  технологий. Эксперт Российского совета по  международным делам.

—  А  когда вообще современные войны стали требовать наличия беспилотной авиации?

—  Современный этап развития беспилотной авиации в  мире многими принято отсчитывать от  момента появления БЛА Predator в  его вооруженной модификации.

—  Пальма первенства ведь лежит на  Карабахской войне 2020 года, но  до  этого что-то  же было, или только единичные случаи?

—  Были и  неединичные: Ирак, Афганистан, Сирия, Ливия. 

—  Россия начала активно использовать иранские беспилотники. Как получилось, что Иран в  условиях международной изоляции стал страной, которая производит эти аппараты на  мировом уровне?

—  Я  бы разделил ваш вопрос на  две части. Во-первых, то, что касается использования Россией иранских беспилотников, насколько я  понимаю, официальная позиция ни  России, ни  Ирана не  подтверждает данные о  сотрудничестве в  данной сфере. На  этом фоне все возникающие мнения, касающиеся внешней схожести отдельных летательных аппаратов, являются гипотезами. В  имеющих место условиях лично я  полагал  бы для себя неуместным участие в  публичной полемике на  данную тему.

Во-вторых, что касается непосредственно успехов Ирана на  поприще создания беспилотной техники. В  России в  массовом сознании имеют место несколько искаженные представления в  отношении собственных успехов и  неуспехов некоторых других стран. Что касается нас, мы  видим себя наследниками тех достижений в  авиационно-космической сфере, которые были созданы во  времена СССР и  продолжаем ошибочно экстраполировать те  представления на  текущий временной период. В  отношении  же Ирана можно заметить, что его инженеры начали работать в  сфере беспилотной техники еще в  1980-е. И  при этом в  Иране не  было такого существенного многолетнего провала в  финансировании, как это было в  нашей стране.

—  В  целом мы  находимся на  уровне других стран в  сфере БПЛА? У  нас есть конкурентные образцы, которые могли  бы тягаться с  иностранными?

—  Независимым мерилом успеха здесь может являться наличие экспортных контрактов. Они есть по  некоторым системам легких классов.

—  Я  слышал такую версию, что Иран начал разрабатывать беспилотники во  время Ирано-Иракской войны, так как не  было средств делать полноценную авиацию, а  также, что сам по  себе беспилотник собирается из  простых частей и  не  требует особых конструкторских навыков. Так  ли это?

—  Да, такой асимметричный подход позволял, по  крайней мере отчасти, парировать имевшиеся угрозы. 

—  Почему Россия не  использует китайские беспилотники, а  предпочитает иранские?

—  Лично я  полагал  бы, что существующая ситуация обусловливает необходимость принятия довольно радикальных мер, направленных на  обеспечение подразделений Вооруженных сил России всеми необходимыми средствами вооружений и  военной техники. В  том числе и  за  счет импорта. Вместе с  тем вопросы военно-технического сотрудничества  —  вещь очень чувствительная, а  в  подобный период тем более. В  этой связи я  бы воздержался от  дальнейших комментариев по  данному вопросу.

На фото турецкий Bayraktar TB2 Фото: © Petro Poroshenko / via Globallookpress.com / www.globallookpress.com

—  Насколько трудно сбивать беспилотники сегодняшними системами ПВО?

—  Общего ответа здесь  нет. Возможность обнаружения и  поражения летательных аппаратов средствами ПВО зависит от  множества факторов, в  том числе от  массогабаритных параметров беспилотников, от  использованных в  их  создании конструкционных материалов, от  наличия демаскирующих признаков, таких как акустическая и  тепловая сигнатура двигателей, излучения бортовой радиоэлектронной аппаратуры связи и  наблюдения, от  скорости и  маневренности и  т.  д.  Поэтому, скажем, такие крупные БПЛА, как турецкий Bayraktar TB2, в  целом представляют собой несложные цели для современных  ЗРК. С  другой стороны, обнаружение небольших аппаратов с  электродвигателями и  их  ликвидация довольно затруднены.

—  А  переносные ЗРК типа «Стингер» или российская «Стрела» насколько эффективны против «адских мопедов»?

—  Глядя на  демонстрировавшиеся во  множестве неудачные попытки сбить «Герани» различным вооружением, можно сказать, что данное изделие оказалось достаточно удачно спроектировано с  точки зрения преодоления  ПВО. По  имеющимся данным, отмечались отдельные эпизоды с  перехватом «Гераней» с  помощью ПЗРК, однако для этого, как правило, требовалось до  нескольких ракет на  один БЛА в  силу того, что ГСН плохо захватывает такую цель. Большие  же ЗРК типа «Бук» и  С-300, как сообщают источники, оказались неэффективны.

—  И  вопрос про финансовую составляющую. Не  получается  ли так, что беспилотник становится дешевле снаряда, который может его сбить?

—  Да, действительно, в  ряде случаев стоимость беспилотника может быть ниже стоимости используемых расходуемых кинетических средств борьбы.

—  Насколько эффективно работают специальные ружья против беспилотников?

—  В  целом, такие портативные системы РЭБ работают по  общему принципу, состоящему в  подавлении каналов связи между беспилотников и  оператором БЛА, а  также спутниковой системы навигации. Они довольно эффективны против широко распространенных известных моделей БЛА, в  которых не  используются механизмы защиты от  подобного рода атак.

«Потенциально возможности беспилотных систем могут раскрыться тогда, когда будут реализованы проекты создания летательных аппаратов, которые смогут выполнять маневры с перегрузками, превышающими физиологические возможности человека»Фото: © РИА «Новости»

—  Какие следует ожидать изменения в  области изготовления БПЛА?

—  Полагаю, что СВО наглядно продемонстрировала острую нехватку некоторых необходимых ВС  РФ  беспилотников. Причем это касается как некоторых сегментов, еще недостаточно присутствующих в  войсках, так и  ранее полностью отсутствующих в  арсеналах российских военных. Например, в  классе мини-БПЛА долгое время не  уделялось внимания аппаратам мультироторной схемы. Между тем аппараты такого рода продемонстрировали незаменимые возможности обеспечения воздушной разведки и  наблюдения в  ближнем радиусе действия, в  особенности при работе в  условиях урбанизированной местности. Из-за  отсутствия в  войсках штатных систем отечественных компаний-разработчиков в  этом сегменте применялись и  применяются доступные на  коммерческом рынке китайские системы, что вряд  ли можно считать приемлемым. 

Кроме того, свои возможности в  очередной раз показали барражирующие боеприпасы, ранее недооцененные отечественным военным ведомством. Как легкие системы «Ланцет» разработки входящей в  состав группы компаний «Калашников» фирмы ZALA Aero, так и  более тяжелые «Герань» показали себя эффективным средством поражения отдельных образцов военной техники и  элементов инфраструктуры противника. Также операция продемонстрировала острую нехватку разведывательно-ударных беспилотников, таких как «Иноходец» (заводское наименование «Орион»), которые могли  бы, взлетая с  расположенных на  достаточном удалении от  линии боевого соприкосновения аэродромов, выполнять длительные полеты над районами боевых действий, выявляя и  оперативно поражая приоритетные цели. Возможно, что разработавшая и  изготавливающая их  компания «Кронштадт» пока не  сумела выйти на  существенные объемы поставок, или ее  производственные мощности оказались недостаточны. В  любом случае в  ситуации необходимо разбираться и,  возможно, подключать другие компании промышленности с  их  производственными мощностями. 

—   Я  слышал, что аппараты «Герань-2», которые идут по  заданному курсу, фактически неуязвимы для подобных устройств. Так  ли это?

—  Если предположить, что «Герань-2» выполняет полет по  заданному маршруту с  заложенными заранее координатами конечной цели, то  система навигация тем не  менее отчасти будет использовать данные ГНСС для корректировки ошибок инерциальной системы. 

—  Представитель Министерства обороны РФ  полковник Игорь Ищук на  прошедшем круглом столе «Перспективы развития технологий беспилотных транспортных средств в  РФ» заявил, что большинство российских авиационных беспилотников не  удовлетворяют тактико-техническим требованиям военного ведомства. Почему Россия на  текущий момент не  может производить данные аппараты надлежащего качества ?

—  Я  бы предположил, что речь шла отнюдь не  о  тех системах, что поставляются в  войска на  регулярной основе. Они прошли серьезные государственные испытания и  подтвердили соответствие жестким требованиям. Вероятно, имелись в  виду новые системы, которые на  волне роста интереса к  беспилотникам начали активно продвигать военным некоторые отечественные компании. Здесь, конечно, несоответствия возможны. С  другой стороны, если рассуждать с  точки зрения бойцов, работающих на  линии боевого соприкосновения, то  ответ на  вопрос, что лучше: иметь в  распоряжении беспилотник, не  в  полной мере соответствующий требованиям Минобороны, или  же не  иметь никакого,  — по-моему, довольно очевиден.

—  Насколько обоснован страх перед импортными компонентами в  сфере беспилотников?

—  Реальность такова, что большая доля компонентов иностранного производства будет оставаться в  готовых изделиях. Это может не  нравиться в  силу того, что поставки из-за  рубежа, очевидно, сопряжены с  определенными рисками. Однако, повторюсь, такова реальность. Можно ставить задачу по  замещению ограниченного набора элементов. Однако полное замещение обошлось  бы колоссальными финансовыми и  временными затратами.

—  Есть версия, что у  нас был успешный опыт отражения атак беспилотников в  Сирии, поэтому принимающие решения люди сочли, что это баловство. Насколько это может быть правдой?

—  Действительно, в  Сирии имели место атаки экстремистских структур на  объекты, используемых российскими Вооруженными силами. В  них, в  частности, использовались изготовленные кустарным способом из  доступных компонентов беспилотные летательные аппараты, снабженные взрывными устройствами. Атаки были успешно отражены за  счет комбинированного использования средств радиоэлектронной борьбы и  противовоздушной обороны. Однако тогда речь шла про обеспечение безопасности двух объектов  —  базы авиационной группы ВКС РФ  Хмеймим и  пункта материально-технического обеспечения ВМФ РФ  в  Тартусе. Если  же говорить про проводимую СВО, то  здесь протяженность линии боевого соприкосновения составляет более 1000 километров, что, конечно, в  целом представляет собой задачу совершенно иного порядка. В  том числе с  учетом того, что противоборствующая сторона имеет существенный в  количественном и  качественном отношении набор систем беспилотных летательных аппаратов, как приобретенных, так и  полученных в  качестве военной помощи от  технологически развитых государств.

Беспилотный летательный аппарат (БПЛА) «Лелека-100» Фото: ©  Стрингер, РИА «Новости»

—  На  ваш взгляд, насколько в  целом Украина зависит от  помощи западных партнеров?

—  В  настоящее время зависимость Украины от  поставок иностранных систем БПЛА практически полная. Редкие встречающиеся системы мини-БЛА местного производства практически незаметны на  общем фоне.

—   А  до  начала СВО насколько украинская промышленность далеко продвинулась в  области строительства БПЛА?

—  Как я  уже отметил, это, в  основном, системы мини-класса. В  качестве наиболее характерных примеров можно привести БПЛА «Лелека-100» компании DeViRo и  БЛА «Фурия» компании НПП «Атлон Авиа». 

—  Почему страны НАТО не  смогли поставить Украине аналоги российских БПЛА «Герань-2» в  достаточном количестве? Или смогли, но  наша ПВО с  ними справляется?

—  Я  указал то, какие барражирующие боеприпасы поставляли Украине иностранные государства. В  основном, это были системы легкого класса. 

—  Насколько в  целом в  современной войне важны беспилотники. Насколько уместно сравнение этого вида техники с  «авиацией для бедных»?

—  Использование упомянутого определения «авиация для бедных» справедливо лишь отчасти по  отношению к  простым легким системам БПЛА. Их  появление действительно дало новые возможности вооруженным силам стран, которые не  могут позволить себе возможность обладания большой пилотируемой авиацией. С  другой стороны, вряд  ли у  кого-то  повернется язык назвать «авиацией для бедных» такие продвинутые системы, как разведывательно-ударные БЛА Reaper или высотные разведчики Global Hawk.

—  Вообще насколько самые современные БПЛА могут быть лучше или эффективнее обычной авиации?

—  Потенциально возможности беспилотных систем могут раскрыться тогда, когда будут реализованы проекты создания летательных аппаратов, которые смогут выполнять маневры с  перегрузками, превышающими физиологические возможности человека. Пока одним из  уже реализованных преимуществ является возможность выполнения длительных полетов  —  сутки и  более. 

—  Как вы  считаете, какие основные проблемы в  развитие данного вида техники в  России?

—  Полагаю, что здесь есть несколько факторов. Во-первых, мы  существенным образом проспали беспилотную революцию и  теперь находимся в  роли догоняющих. Да, тому были и  объективные причины, но  не  только  —  была и  неверная расстановка приоритетов. Во-вторых, мы  имеем ситуацию, когда вариант с  использованием подсистем иностранного производства при создании беспилотников все менее возможен. Имеется контраст с  положением, скажем, турецких производителей, которые могут комплексировать иностранные компоненты, быстро создавая и  выводя на  рынок новые модели систем  БЛА. В-третьих, у  заказчика имеется определенная косность мышления. В  современном мире ситуация меняется весьма динамично, все чаще успеха можно добиться не  в  лоб, а  используя нетривиальные решения, а  это в  свою очередь требует готовности к  нетиповым подходам со  стороны военных.

—  Нетривиальные решения в  случае конструирования БПЛА  — это что, например? Использование, скажем, двигателей от  газонокосилок в  качестве двигателей аппаратов? Но  почему нельзя разработать полноценный двигатель для устройства?

—  Под нетривиальными решениями я  в  первую очередь имею в  виду новые тактические приемы  —  сочетание использования различных беспилотных и  пилотируемых средств, как разведывательных, так и  пилотируемых. Ярким примером такого нетривиального использования беспилотников  может служить их  применение Израилем в  Ливанской войне 1982 года, когда с  малыми затратами была выбита вся сирийская система ПВО. 

—  Насколько, на  ваш взгляд, наш ВПК готов мутировать, то  есть сокращать требования по  локализации и  секретности в  угоду скорости результата?

—  ВПК не  может сокращать требования по  локализации. Эти требования определяет заказчик.

—  Возможно  ли привлечение частных подрядчиков внутри России?

—  Значительная доля проектов в  области систем БЛА в  нашей стране реализуется именно частными компаниями.

«Берлин передал Украине 60 беспилотников Aladin, 7 БЛА Songbird и неназванное количество беспилотных систем Vector» Фото: © Philipp Schulze / dpa / www.globallookpress.com

—  Насколько верно мнение, что Украина сделала антирекламу Bayraktar?

—  Использование Украиной БЛА Bayraktar TB2 в  целом подтвердило тезис о  том, что они могут эффективно применяться только против противника, не  обладающего современной и  грамотно организованной системой  ПВО. Здесь и  близко не  было того успеха, что имел место в  Сирии и  Нагорном Карабахе.

—  Как вы  считаете, насколько серьезен на  текущий момент конфликт между производителями Bayraktar и  Украиной, учитывая, что глава компании прямо сказал: «Воюйте сами». Исчезнут  ли турецкие беспилотники на  Украине?

—  Турция имеет собственный интерес на  Украине, и  он  этот заключается в  получении доступа к  двигателям и  технологиям их  производства. Пока надежда получить этот доступ остается, турецкая компания будет продолжать свое присутствие на  Украине. Словесные  же пикировки мало что значат.

—  Какие беспилотники, кроме турецких, используется Украина?

—  ВСУ используют достаточно разнообразный парк систем БЛА, часть из  которых была закуплена, а  часть получена в  дар от  различных «доброжелателей». Среди легких систем БЛА на  Украине используются системы американской компании AeroVironment, такие как Raven, Puma и  Quantix Recon. Эта  же фирма поставляет и  барражирующие боеприпасы Switchblade 300 и  600 моделей. Из  США также поступали БЛА ScanEagle производства принадлежащей концерну Boeing компании Insitu. Берлин передал Украине 60 беспилотников Aladin, 7 БЛА Songbird и  неназванное количество беспилотных систем Vector. Наконец, также известно об  использовании ВСУ польских БЛА и  барражирующих боеприпасов, созданных компанией WB  Electronics.

—  Украина является полигоном для западной, в  том числе беспилотной, техники?

—  Полигоном Украину можно назвать лишь отчасти. Некоторые системы здесь действительно впервые применялись против современной регулярной армии. Однако в  большинстве случаев американцы не  стремятся направлять туда свой оборонный хайтек. А  если и  направляют, что крайне дозированно.   

—  Почему? Опасаются, что средства попадут к  нам или не  доверяют украинским партнерам?

—  Полагаю, что причин здесь может быть несколько. Две  из  них  —  техническая и  политическая  —  наиболее значимы. Что касается первой, имеются опасения относительно возможности попадания образцов данных систем в  руки российских военных и  потом российских компаний промышленности. Ну, а  по  второй: у  США нет цели добиться значительного усиления Украины. 

—  Недавно говорили об  инциденте, когда беспилотник сбил самолет. Есть  ли «беспилотники-истребители беспилотников»?

—  Да, существуют предложения различных компаний-разработчиков по  использованию беспилотных аппаратов для борьбы с  другими  БЛА. Они могут действовать либо с  помощью встроенного заряда, либо с  использованием дополнительных приспособлений, например, выбрасываемых сторону перехватываемого аппарата нитей или сеток, запутывающих несущие винты.

—  Есть  ли примеры, когда на  беспилотник вешалась ракета типа воздух-воздух?

—  В  экспериментальном порядке  — да. И  не  исключено, что когда-то  в  будущем, беспилотники будут решать задачи борьбы с  авиацией противника. Однако пока БЛА работают по  наземным целям.

—   Насколько сложнее собрать БПЛА, ориентированный на  цели в  воздухе? В  чем заключается принципиальная сложность создания такой системы наведения относительно наземных целей?

—  По  крайне мере это потребует оснащения БЛА бортовыми оптическими и  радиолокационными системами обнаружения воздушных целей, во-первых. А  во-вторых, авиационными средствам поражения класса воздух-воздух. Замечу, что, скорее всего, потребуется разработка специализированных решений и  по  первому, и  по  второму пунктам в  силу того, что имеющиеся системы изначально разрабатывались для «большой» пилотируемой авиации. 

—  Насколько трудно обнаружить беспилотник в  случае, если у  него электрический двигатель?

—  Электродвигатели имеют более низкий уровень шума, а  также тепла, по  сравнению с  двигателями внутреннего сгорания. Поэтому использование электрических силовых установок, безусловно, играет на  снижение заметности беспилотных аппаратов. Вместе с  тем характеристики современных аккумуляторных батарей не  позволяют выполнять длительных полетов.

—  Как вы  считаете, сможет  ли быть решен вопрос с  емкостью аккумуляторов в  ближайшие годы?

—  Значимое повышение характеристик аккумуляторов возможно с  внедрением новых технологий. Существующие решения в  этой области похоже достигли своего предела. Возможно, планка будет поднята с  развитием технологий литий-титановых или литий-серных аккумуляторов. А  пока экспериментируют с  водородными топливными элементами и  гибридными силовыми установками, совмещающими ДВС и  электродвигатель.

—  В  случае, если получается, каковы перспективы развития данного подвида БПЛА, и  как сильно может измениться структура ПВО?

—  Думается, что для обеспечения наиболее эффективной защиты объектов от  систем БЛА противника могут применяться как комбинированные решения на  базе существующих систем ЗРК и  РЭБ, так и  перспективные специализированные системы противодействия БЛА, которые изначально создаются с  расчетом именно на  данные специфические цели. 

—  Сейчас беспилотник используют как разведчика, как летающий снаряд, как средство доставки гранты. Возможно  ли в  перспективе его использование как летающего пулемета?

—  Уже сейчас имеются варианты легких БЛА, оснащенных как автоматическим стрелковым оружием, так и  гранатометами. Пока это эксперименты. Однако, полагаю, что как только разработчики выйдут на  приемлемый уровень в  части соотношения стоимости и  эффективности подобных решений, они пойдут в  серию.

—  Есть версия, что даже на  вертолет пулемет начинает оказывать помехи, то  есть вращать его по  оси. Не  случится  ли тут то  же самое при меньшей массе изделия?

—  Пока это лишь эксперименты.