Наринэ Тютчева: «Двору Присутственных мест в Кремле нужны посетители, а не пустота»

«Самым сложным был вопрос освещения. Нам необходимо было подсветить фасады всех зданий, не  касаясь самих фасадов, на  которых невозможно ничего крепить»,  — вспоминает детали благоустройства двора Присутственных мест Кремля основательница архитектурного бюро «Рождественка» Наринэ Тютчева. Ее  команда вместе с  казанскими специалистами в  мае представила новое общественное пространство, которое открыли после обновления. В  своей статье для «БИЗНЕС Online» эксперт рассказала, откуда в  охранной зоне ЮНЕСКО появились ручьи и  пруд, как архитектор относится к  идее президента РТ Рустама Минниханова проводить во  дворе концерты, почему Кремлю нужна целостная концепция развития и  получил  ли развитие ее  мастер-план обновления Старо-Татарской слободы со  сносом здания «Татстроя».

Я  хотела  бы всех поздравить с  открытием нового общественного пространства в  Казанском кремле. Что касается моей оценки того, что получилось сделать к  открытию, то  я  вижу в  этом пока подоснову для дальнейшего развития и  освоения. С  одной стороны, все выглядит очень близко к  задуманному, но  с  другой  — в  проекте заложены как неотъемлемые изменения, так и  мобильные элементы. Что касается неотъемлемых, а  это покрытие, водные объекты, стационарное озеленение, освещение, надо понаблюдать, как это будет эксплуатироваться и  в  принципе жить. Возможно, со  временем  надо будет что-то подправить. А  о  мобильных  — к  ним относятся кадки с  цветниками, амфитеатры, зонты для кафе, уличная мебель  — хочется посмотреть, как они смогут работать в  дальнейшем и  моделировать разные пространства, соответствовать организации разных событий и  мероприятий.

Наиболее существенное участие в  этом проекте именно от  нашего бюро, помимо меня, принимала Ольга Кувшинская . По  сути, исполнение всего эскизного проекта сделала Оля, я  вела смысловое и  научное руководство. Вообще, команда у  нас большая, поэтому, пользуясь случаем, хотела  бы поблагодарить всех участников этого непростого процесса и  всю нашу команду, состоявшую из  представителей разных организаций и  разных городов!

Надо сказать, что я  совсем не  собиралась заниматься этой площадкой. Конечно, я  знала о  преобразовании самих Присутственных мест, бывала там и  во  время реставрации, и  разговор о  необходимости приведения в  порядок двора Присутственных мест велся уже тогда. И  когда  Наталия Львовна Фишман-Бекмамбетова ( экс-помощник президента РТ  — прим. ред. ) обратилась ко  мне за  советом, как подступиться к  этому проекту, я  предложила проведение либо конкурса, либо воркшопа.

Казанский кремль  — это национальная святыня и  гордость Татарстана. Я  считала, что не  имею права этим заниматься единолично со  своим бюро. В  результате, когда задача создания концепции была поставлена главой Татарстана, и, как положено, это были очень короткие сроки  и  отступать было уже некуда, мы  объединились с  бюро «Мириада» и  совместно выпустили концепцию, которая была принята и  одобрена. Участие в  разработке этой концепции принимал также Институт развития городов Татарстана, который оказал большую поддержку. Не  могу здесь не  упомянуть Зилю Гарипову , Наилю Зиннатуллину и  консультанта проекта   Дарью Куракову . Почему мне было важно принять этот вызов? Ну, наверное, потому, что я  понимала, что смогу своим опытом поддержать молодую талантливую команду Татарстана  — это  во-первых. А  во-вторых,  конечно  же, это был профессиональный вызов для меня, как и  для любого, наверное, архитектора,  — работать с  таким тонким и  ценным контекстом.

Наринэ Тютчева   — основатель архитектурного бюро «Рождественка» (Москва), эксперт ЮНЕСКО, создатель «Ре-школы», аттестованный реставратор. Окончила Московский архитектурный институт (МАРХИ). Член правления гильдии архитекторов и  проектировщиков, профессор московской архитектурной школы «МАРШ» и  МАРХИ.

Архитектурное бюро «Рождественка» основано в  1992 году, за  это время выполнено более 120  проектов различного назначения и  масштаба: от  частных жилых и  общественных интерьеров до  градостроительных комплексов. Среди известных проектов  — архитектурно-градостроительная концепция застройки «Трехгорной мануфактуры» в  Москве, реконструкция фабрики Марата (бывшая фабрика «Рот-Фронт») под жилье премиум-класса (Москва), комплексная реконструкция объекта ФГУ «Объединенный санаторий „Сочи“» управления делами президента РФ, реновация корпуса фабрики «Красная Роза» под бизнес-центр в  Москве, концепция строительства Национального драматического театра в  Будапеште и  др.

В  Казани под руководством Тютчевой разработан мастер-план развития Старо-Татарской слободы, редевелопмент участка под многофункциональный комплекс на  месте бывшей фабрики «Заря». В  2021 году бюро «Рождественка участвовало в  международном конкурсе на  разработку концепции театра им.  Камала и  вышло в  финал.

Если говорить об  опыте подобных проектов, то  здесь, наверное, надо сказать, что работа с  культурным наследием  — это всегда работа с  чем-то уникальным, всегда разный вызов, разная ценность. И  тут я  могу скорее говорить о  накопленном методическом опыте. Это 30 лет практики в  бюро «Рождественка»  и  пять лет работы руководителем «РЕ-школы», где мы  системно разбираем подобные проекты и  сюжеты. Но  в  Кремле я  работала впервые.

Если говорить о  том, что двор является частью территории объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО, то  тут я  бы разделила разговор на  две части. Первая  — по  сути, вторая  — про бюрократические аспекты.  Сразу коснусь бюрократических: проект, выполненный по  нашему эскизу институтом «ТатИнвестГражданПроект», прошел две государственных историко-культурных экспертизы  и  два согласования комитетом по  охране объектов культурного наследия Республики Татарстан. Коллеги разработали отдельно раздел оценки воздействия на  археологию и  на  объекты культурного наследия.

Если говорить по  сути, то  работа с  подобными объектами требует понимания той выдающейся универсальной ценности, благодаря которой тот или иной объект является мировым достоянием. И  главная задача при работе с  такими объектами заключается в  том, чтобы и  сохранить эту ценность, и  проявить ее  в  целостности и  подлинности. Чтобы понять, на  что мы  опирались при принятии решений, тут надо привести цитату из  номинации Казанского кремля как объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО и  увидеть, какие критерии делают этот объект уникальным.

Критерий 1: Комплекс Казанского кремля представляет исключительное свидетельство исторической преемственности и  культурного разнообразия в  течение длительного периода времени, имевшее результатом важный взаимообмен ценностей, порожденных различными культурами.

Критерий 2: Историческая цитадель представляет собой исключительное свидетельство периода ханства и  является единственной сохранившейся татарской крепостью со  следами изначальной градостроительной концепции.

Критерий 3 : Объект и  его ключевые памятники представляют собой выдающийся пример синтеза татарского и  русского влияния в  архитектуре, объединяя различные культуры (болгарскую, золотоордынскую, татарскую, итальянскую и  русскую), также показывая влияние ислама и  христианства.

Когда эти критерии мы  попробовали применить ко  двору в  его состоянии на  2021 год, то  увидели следующее: с  одной стороны, это прекрасно  сохранившееся пространство, обладающее уникальными композиционными характеристиками, пропорциями, видовыми раскрытиями. С  другой  — это хозяйственный двор, парковка, огромное «мертвое» асфальтированное поле, которое в  «картинке» двора визуально занимает ¼ кадра. И  мы  поняли, что работать надо  прежде всего с  покрытием и  очень аккуратно относиться к  любым добавлениям, которые могут сместить внимание или целостное восприятие этого пространства. Т.  е. критерий целостного восприятия был поставлен нами как главенствующий.

Благоустраивать двор Присутственных мест начали весной 2022-го. Осенью там демонтировали асфальт и  уложили брусчатку. Площадь участка  — более 6,5  тыс.  кв. м, двор находится в  охранной зоне ЮНЕСКО. Концепция двора получила поддержку президента Татарстана Рустама Минниханова .

Двор долгое время был закрыт для взора гостей  — здесь располагалась парковка для авто, которой, например, пользовались работники Арбитражного суда. После решения президента РТ  о  выселении госорганов в  2016 году многие из  них обрели новые современные помещения. На  территории двора находятся исторические объекты: это Консисторская башня XVIII века, стены Кремля, отсюда открывается вид на  Благовещенский собор, а  также башню Сююмбике. Само здание Присутственных мест начали  наполнять  жизнью в  прошлом году после масштабной реставрации: впервые двухэтажный исторический объект XVIII века стал открытым для горожан. Здесь развернулись рестораны, выставочные пространства, лекторий, книжный магазин, визит-центр, музей, ремесленные мастерские.

Что касается не  менее важного критерия  — подлинности. Тут мы  провели работу с  архивами и  результатами археологических раскопок, чтобы понять, какие следы ранее существовавших строений могут стать поводом для регенерации пространства. И  выяснили, что в  Ханский период поперек двора проходила крепостная деревянная стена и  ров. А  после XVI века, когда стена Ханской крепости была разрушена,  появился новый Кремль и  стал развиваться корпус Присутственных мест, двор был всегда хозяйственным. Там стояли экипажи, держали лошадей, были кузни. Т.  е., по  сути, это была парковка того времени. И  получилось, что парковка  наиболее устойчивая функция данного места! Но  мы  понимаем, что подобное утилитарное использование никак не  соответствует статусу и  сохранению этого места. И  если двор продолжат использовать как «задний», хозяйственный, то  никто, кроме сотрудников эксплуатирующей организации, никогда не  увидит и  не  оценит по  достоинству это удивительное историческое пространство. И, безусловно, его функция должна измениться,  стать общественной и  привлечь горожан и  гостей города.

Тут важно отметить, что привлечение горожан и  туристов в  объект культурного наследия влияет на  его популяризацию и  создает так называемую добавленную ценность. Т.  е., познакомившись с  объектом, приняв,  полюбив его, горожане подспудно становятся хозяевами этого объекта и  начинают разделять ответственность за  его сохранение. Теперь оставалось понять, что как минимум  нужно сделать, чтобы горожане приняли и  полюбили двор Присутственных мест.

Вернусь к  разговору о  покрытии и  других решениях, которые и  составляют основную часть проекта. Думая над эстетикой решения, мы  приняли во  внимание несколько факторов.

Во-первых, у  нас не  было никакого исторического основания к  воссозданию какого-либо покрытия, хотя мы  внимательно изучили археологические шурфы. До  того  как двор в  XX  веке стали покрывать асфальтом, он  имел естественное грунтовое покрытие. Поэтому мы  решили исходить из  соображений корректного взаимодействия покрытия с  основными объектами, которыми сформировано пространство двора,  — зданием Присутственных мест (XVIII–XIX века), крепостной стеной (XVI–XVII века), зданием Консистории (XVIII–XIX века). Основная тональность фасадов этих объектов  — белая, поэтому нами было принято решение применить светлое покрытие, которое соединит отдельные, разные по  эпохам, стилям и  архитектуре здания в  ансамбль.

Во-вторых, нам важно было сделать это покрытие «не  новым». Поэтому мы  положили светлый мансуровский гранит на  песчаную подушку, а  не  на  бетон, сохранив естественную паропроницаемость почвы и  неровность поверхности двора. И  выбрали достаточно мелкий размер брусчатки. Все вместе должно создавать впечатление рукотворности и  архаичности. И  главное  — сохраняет доступность археологического слоя, который, по  сути, и  есть та  подлинность, которую в  данном случае мы  защищаем и  сохраняем для дальнейшего изучения.

Третий момент  — зеленая полоса вдоль крепостной стены. Ее  ширина определена планом начала XIX века, где примерно по  этой линии располагался протяженный забор, за  которым в  сторону стены находились коновязи для лошадей и  кузницы. Иными словами, этот забор делил двор на  две функциональных зоны. И  еще нам показалось, что подходить брусчаткой к  крепостной стене не  очень корректно, более естественно ее  воспринимать через заросли травы. Да, пока еще трава не  взошла, но  очень хочу увидеть месяца через два, как будет выглядеть эта картина, когда все, что тут посажено под руководством замечательного дендролога Сергея Александровича Мурзова , заколосится и  зацветет.

Четвертый момент  — водные объекты с  ручьем и  бассейном. Знаю, что они вызывают закономерный вопрос: откуда и  зачем они тут появились? Ведь их  точно никогда не  было. Если искать историческое обоснование для этого решения, то  вода тут когда-то была, я  упоминала о  рве, а  еще археологами в  2010-е был найден на  территории двора старинный колодец. Но  их  воссоздание сегодня невозможно без существенного вмешательства в  среду. Да  и  практического смысла не  имеет. Кроме того, место, где располагался колодец, отмечено нами светящимся люком  как напоминание. Но  вода в  этом пространстве необходима для создания положительного климата. Летом двор очень жаркий, тень его закрывает полностью только к  вечеру. И  эти объекты, с  одной стороны, аллюзия того факта, что вода здесь когда-то присутствовала, а  с  другой  — дисперсионный фонтан создает эффект прохлады в  жаркий день. А  еще он  генерирует радугу  и  очень нравится детям. И  спасибо за  эту работу Александру Сычеву !

Есть еще один важный  момент, о  котором надо упомянуть. Это сигнация (обозначение) деревянной крепостной стены, которая отмечена деревянной торцевой брусчаткой. Ее  месторасположение подсказано археологами и  отмечает ту  линию, по  которой до  XVI века проходила граница Ханской крепости.  Этот символический элемент делит пространство двора на  разные зоны. Бассейн, расположенный вне этой символической границы, напоминает о  рве и  формирует менее динамичное, созерцательное настроение. Там расположены мобильные амфитеатры, которые могут пригодиться для организации тут разных камерных мероприятий, а  также это самая лучшая точка для того, чтобы созерцать перспективу всего двора, которая замыкается куполами башни Сююмбике и  Благовещенского собора. В  этой  же зоне в  ближайшее время появится лестница, которая будет вести на  уровень боевого хода крепостной стены,  тем самым позволит задействовать эту уникальную площадку для посещения горожанами и  сделает это безопасным с  точки зрения эвакуации.

С  реализацией пруда и  дерева имелись сложности, потому что очень трудно было найти место и  определить окончательный размер из-за коммуникаций, которые не  были изначально отражены на  топосъемке. Я  считаю, что самым сложным являлся вопрос освещения. Нам необходимо было подсветить фасады всех зданий, не  касаясь самих фасадов, на  которых невозможно ничего крепить. Поэтому подсветку расположили в  покрытии, и  это было технически очень не  простое решение. Здесь хотела  бы отметить очень профессиональную работу Олега Балашова .

Но  и  это было не  самым сложным. Изначально я  была категорически против мачт освещения и  до  последнего отстаивала такую позицию. Эти мачты  — самое сильное вмешательство в  образ пространства. Но  объективные расчеты показали, что без них мы  не  сможем обеспечить ни  нормативную освещенность центральной, самой активной части двора, ни  звуковую акустику, ни  нормативное видеонаблюдение. И  все это вопросы безопасности. И  если мы  делаем общественное пространство, то  безопасность людей  — это самая важная задача и  самая главная ценность. Потому мы  пошли на  устройство этих мачт, сделав их  максимально нейтральными и  настолько низкими, насколько позволяла физика приборов, на  них расположенных.

Президент РТ  поставил задачу максимально использовать эту площадку для мероприятий. Как скажется столпотворение людей на  историческом объекте? Вопрос правильный. Большая антропогенная нагрузка не  на  пользу объектам культурного наследия. Но  такие проблемы решаются правильной организацией процессов. И  только время покажет, насколько эта нагрузка возрастет, и  тогда  мы  поймем, как ее  регулировать. Но  что касается двора Присутственных мест, то  ему точно нужны посетители, а  не  пустота. И  то, что в  Казанском кремле, который посещают около 3  млн туристов в  год, появилось еще одно пространство, то  это скорее перераспределит существующий поток людей. А  еще  это место может стать любимым не  только у  туристов, но  и  у  горожан. Посидеть за  столиком прекрасных кафе с  таким видом  — это большая редкость и  удовольствие.

На  мой взгляд, Кремлю нужна целостная концепция развития, причем  я  думаю, что она не  должна ограничиваться его стенами, он  должен «выйти в  город» и  начать сотрудничество с  другими музейными и  культурными институциями, участвуя в  создании единого культурного ландшафта города.

В  2021 году бюро «Рождественка» был разработан мастер-план  Старо-Татарской слободы и  левого берега озера Нижний Кабан. Дела потихоньку развиваются. За  это время нашим бюро было проведено исследование дома Марджани, сделан эскизный проект его реставрации и  регенерации всей усадьбы. Проведены противоаварийные работы. Затем  совместно с  компанией «Мостафпроект» сделан проект реконструкции территории компании «Казанские электросети», где наше бюро предложило проект нового здания на  месте сносимого спортзала  в  соответствии с  той концепцией, которая была утверждена в  мастер-плане. Также я  знаю, что на  пустующей площадке недавно был рассмотрен градостроительным советом жилой комплекс.

Не  очень знаю, что происходит с  заводом Братьев Крестовниковых и  с  заводом Петцольда. Это самые важные объекты набережной, надеюсь, что они будут когда-нибудь отреставрированы. А  еще очень хотелось  бы, чтобы снесли здание «Татстроя». Возможно, когда появятся и  заработают новые объекты, собственники поймут, что надо что-то менять. 

Отвечая на  последний вопрос, скажу, что проект, которым я  сейчас занимаюсь со  студентами «РЕ-школы» в  Казани,  — это исследование и  ревалоризация улицы Баумана. Наше исследование и  предложения уже давно перешагнули границы улицы  и  коснулись, по  сути, всего исторического центра города. В  фокусе в  итоге оказалось здание Магистрата и  прилегающая к  нему территория, включая площадь Первого мая, Национальный музей, дома Щетинкиных, подземные галереи. Складывается очень неожиданная и  интересная история. Этот проект и  возможность его дальнейшей реализации, наверное,  то, что мне сейчас интересно.