Дмитрий Евстафьев: «Что такое Европа для американцев? Это дичь, добыча!»

«Часть американского глубинного государства намерена перенести противостояние на  территорию, которую никому не  жалко,  — в  Европу. А  Европа, с  большой вероятностью, становится новой Украиной  — сначала политической, а  дальше  — как пойдет»,  — говорит американист и  политолог Дмитрий Евстафьев. О  том, как из  США бегут Global Americans, почему у  Демпартии после пожаров в  Калифорнии не  осталось ни  одного кандидата, появится  ли в  Америке третья сила и  ждать  ли беспорядков во  время инаугурации Дональда Трампа, Евстафьев рассказал в  интервью «БИЗНЕС Online».

— Дмитрий Геннадьевич, накануне инаугурации 47-го президента США Дональда Трампа появляется все больше новостей об американских гражданах, которые хотят покинуть свою страну. В основном это, конечно, сторонники Демпартии, прикормленные ими звезды Голливуда и прочие. На этом даже делается бизнес. Так, круизный лайнер Villa Vie Odyssey готовится отправиться в путешествие сроком до четырех лет (то есть до окончания президентских полномочий Трампа) и взять к себе на борт всех, кто готов выложить круглую сумму. Несмотря на дороговизну, каюты активно раскупаются. Стоит ли ждать более-менее массовой эмиграции из Америки при Трампе?

— У либеральных кругов в Соединенных Штатах есть такое распространенное убеждение, что Дональд Трамп — и даже не столько он, сколько трамписты — пришел всего на четыре года. И что это вообще не что иное, как некая историческая флуктуация ( случайное колебание или изменение — прим. ред. ). Следовательно, эти тяжелые времена надо просто где-то пересидеть, а уж потом «наши», дескать, непременно вернутся к власти. Это такое достаточно наивное самовнушение, однако среди американских либералов оно распространено.

Дмитрий Геннадиевич Евстафьев — российский политолог, специалист по военно-политическим проблемам, гибридным войнам и информационно-политическим манипуляциям. Кандидат политических наук, профессор Института медиа факультета креативных индустрий НИУ ВШЭ.

Родился 31 мая 1966 года в Москве.

В 1989-м с отличием окончил Институт стран Азии и Африки при МГУ им. Ломоносова по специальности «история стран Ближнего и Среднего Востока».

В 1993 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата политических наук «Политика США в конфликтах низкой интенсивности, 1980–1990-е годы».

1992–1995 — научный сотрудник, младший научный сотрудник отдела военно-политических исследований Института США и Канады РАН.

1995–1999 — старший научный сотрудник, ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований.

1999–2001 — заместитель главного редактора журнала «Новая Россия».

В 2002–2006 годах и в 2008–2010-х — руководитель проекта и вице-президент ЗАО «Компания развития общественных связей».

2006–2007 — директор департамента по связям с общественностью ОАО «Техснабэкспорт».

2010–2012 — директор департамента стратегии коммуникаций управления по связям с общественностью группы компаний «ТНК-BP».

С 2013 года работает в НИУ ВШЭ.

Также преподает в МГИМО МИД РФ и РУДН им. Патриса Лумумбы.

Откуда возникли эти настроения? Для того чтобы это понять, следует знать, что представляет собой ключевая проблема современной американской государственности. А она, на мой взгляд, заключается в следующем: два поколения достаточно обеспеченных и успешных (по крайней мере в собственных глазах) американцев, которых раньше называли «яппи», а теперь обычно именуют professional (хотя в чем они профессионалы, не уточняется), были воспитаны в ощущении, что США — это часть глобального мира, а они Global citizen, граждане мира.

Это довольно серьезное явление, если разобраться, и представителей такого мироощущения довольно много. В Америке у них были свои анклавы, и эти анклавы достаточно хорошо известны: это Калифорния (причем преимущественно центральная и южная часть штата), а также Нью-Йорк и восточное побережье, Массачусетс, Чикаго и так далее. В эти анклавах «граждане мира» до определенного времени чувствовали себя абсолютно защищенными. Это была их «среда обитания», они там определяли правила поведения.

Однако теперь в их жизни, похоже, многое изменилось. По крайней мере, Global citizen, или, точнее, Global Americans, больше не чувствуют себя абсолютно защищенными. Но принять это как новую реальность они не способны. Более того, в их головах сохраняется все та же навязчивая идея, что Соединенные Штаты просто часть глобальной мировой системы. Да, они, конечно, американцы, но они Global Americans.

Это явление, к слову, очень похоже на то, что наблюдалось в России до 2022 года. Я имею в виду феномен Global Russians. Только в американском случае следует добавить количественно по меньшей мере два нуля. В РФ Global Russians, конечно, были шумными и богатыми, однако, если начать считать их «по головам», это оказывалась сравнительно небольшая величина. А в Америке это большая величина, миллионы людей, поскольку они представляют собой если не два поколения американцев, то уж полтора точно. Во всяком случае, вся система американских университетов, причем крупнейших, вроде «Лиги плюща», была нацелена на формирование именно такой ментальности.

Поэтому давайте исходить из того, что масштабы эмиграции из современных США могут достичь цифры, превышающей 1 миллион человек. А они все на «философские пароходы» не поместятся. Поэтому так или иначе встанет вопрос: а куда уедут остальные? Куда вообще они смогут переехать? Так вот, единственное место, куда они в состоянии эмигрировать и где они более-менее способны устроиться в нынешнем мире, — Европа. Это зона Евроатлантики, которая всегда считалась для США крайне важным и в геополитическом, и в геоэкономическом смысле регионом и где существуют америкоцентричные институты, начиная, к примеру, с альянса НАТО, не говоря уже о финансовых и корпоративных структурах.

Мы сейчас не будет рассуждать о том, насколько «временной» может получиться эта эмиграция. Для себя я определяю Global Americans как «клинтониан», хотя бы потому, что все это началось в Америке при Клинтонах. Понятно, что клан Клинтонов имеет отдаленное отношение к семье Клинтонов, но, если рассматривать явление в целом, это носители идеологии американского трансглобализма. И это очень важно. Потому что отсюда может возникнуть ситуация, когда в Европе, ключевом для Соединенных Штатов геополитическом и геоэкономическом регионе, доминирующей элитной группой со стороны США окажутся те, кто ранее потерпел поражение на национальной американской территории. Я бы сказал, это будет любопытнейший социогеополитический феномен.

— При этом мы видим, что Илон Маск проводит видеомосты с «Альтернативой для Германии», после чего эта партия, считающаяся аутсайдером у себя на родине, стремительно набирает рейтинги в ФРГ и выходит на второе место в стране после блока ХДС/ХСС. Может ли это привести к переносу противостояния между Global American и, условно говоря, национал-патриотами на Европейский континент? В результате то, что не произошло в США (гражданская война, беспорядки и прочее), может случиться в Европе?

— Я рискну предположить, что та часть глубинного государства, которая приняла решение о стратегическом и историческом компромиссе по возвращению Дональда Трампа в Белый дом, хочет при этом избежать серьезного столкновения внутри США, восстановить элитный консенсус и обозначить новые идеологические рамки развития. Будем прямо говорить, что идеологические установки американцев, сложившиеся за последние 30 лет, придется теперь выкинуть на свалку истории — это уже пепел.

Также та часть deep state, о которой я говорю, намерена перенести противостояние, кажущееся практически неизбежным, на территорию, которую никому не жалко, то есть в Европу. А что такое Европа для американцев? Дичь, добыча. Это наблюдалось и при Джо Байдене, только тогда Европа считалась геоэкономической «дичью», «трофеем», оттуда высасывались все соки. Теперь же Европа рискует стать пространством социального и идеологического противоборства.

Поэтому да, я полагаю, что в этом и заключается некая задумка — обеспечить противостояние разных американских элитных групп на европейской платформе. Однако тут есть один нюанс. Вот вы упомянули о миллиардере Илоне Маске. Между тем Илон Маск — это тоже представитель определенных кругов США, который в равной степени связан как с Дональдом Трампом, так и с другими влиятельными людьми, начиная с Пентагона. Если мы посмотрим на то, что делает Маск в Европе, то можно будет сказать, что он пытается этаким вполне трамповским нахрапом подмять под себя всех тамошних консерваторов. С «Альтернативой для Германии» (АдГ) у него пока получилось, но получилось очень по-слоновьи. На мой взгляд, в среднесрочной перспективе Маск скорее подставил АдГ, и теперь внутри ФРГ против нее можно будет осуществлять вполне открытые политические репрессии. И не только потому, что их можно объявить «фашистами», коими они в действительности не являются, а потому, что теперь можно будет сказать, что они действуют в интересах другого государства.

Обратите внимание на то, что происходит в Великобритании, где разворачивается конфликт между Илоном Маском и Найджелом Фараджем ( лидером партии «Реформировать Соединенное Королевство», принявшим активное участие в Брекзит. Илон Маск призывает Найджела Фараджа покинуть свой пост — прим. ред. ). Но это не просто личный конфликт, а противостояние внутри среды европейских консерваторов, с которыми значительная часть американских консерваторов давно сработалась. В частности, назову в этом ряду Стивена Бэннона ( экс-советник Трампа — прим. ред. ), который долгое время взаимодействует с консерваторами Старого Света и добился в этом значительных успехов. Можно сказать, что сейчас назревает конфликт Маска с кругами Бэннона в Европе.

Так что все очень неоднозначно. Американские консерваторы тоже ведь сильно разнятся друг с другом. Многих из них может сильно озадачивать Илон Маск, у которого американское гражданство даже не второе, а третье, после ЮАР и Канады. При этом Дональд Трамп для консервативных кругов еще вполне допустимая фигура, а вот Илон Маск скорее абсолютно неприемлемая, и тут, конечно, тоже неизбежен конфликт.

— А вы считаете, что трамписты пришли к власти в США надолго и все не ограничится четырьмя годами? Скажем, назначенный вице-президентом бывший сенатор от Огайо Джей Ди Вэнс вполне может подхватить падающее знамя, если Дональд Трамп вдруг надумает уйти на покой. Могут появиться и другие кандидаты на пост преемника.

— Думаю, все это станет понятно в ближайшие 18 месяцев. Реальный запас прочности у Дональда Трампа очень небольшой — он гораздо меньший, чем это кажется. Поэтому дилемма перед Трампом складывается простая: либо он за 18 месяцев вываливает перед американцами зримые и убедительные доказательства того, что Америка становится great again, либо начнется очень серьезное разочарование в том, что произошло в ноябре 2024 года ( когда Трамп одержал победу на президентских выборах, набрав более 77 млн голосов избирателей и 312 голосов выборщиков против 75 млн голосов избирателей и 226 выборщиков у Камалы Харрис , — прим. ред. ).

Посмотрите хотя бы на то, как была постепенно отброшена завиральная идея о достижении мира на Украине за 24 часа. Теперь говорится уже о 6 месяцах. А что будет на Украине через 6 месяцев, вообще очень сложно представить. Пока что на поверхность вынесены вопросы, которые гораздо более важны и болезненны для среднего американского обывателя, нежели какая-то там Украина. Это расширение территории Соединенных Штатов (прежде всего присоединение Гренландии), восстановление контроля над Панамским каналом ( канал контролировался США вплоть до 31 декабря 1999 года, после чего был передан правительству Панамы — прим. ред. ). Кроме того, предстоит что-то решить с этим недоразумением под названием Канада. Грубо говоря, Дональд Трамп понимает, что ему нужен быстрый успех, а его можно добиться сейчас только на внешнем контуре, так как внутри США никакого быстрого успеха не будет.

Впрочем, есть и второй момент. Даже если у Трампа мало что получится, это не означает, будто что-нибудь получится у группы радикал-либералов. Вы правильно упомянули о том, что у трампистов есть Джей Ди Вэнс, который сам по себе ни разу не трампист, а скорее кандидат от крупного капитала. Здесь не надо стесняться называть Питера Тиля, представителя не промышленного, а именно финансового капитала, основателя системы Pay Pal и одного из первых «якорных» частных инвесторов в «Фейсбук»*, формальный хозяин которого Марк Цукерберг, несмотря на приверженность радикал-либерализму и связи с администрацией Джо Байдена не очень изящно, но все же «переобулся», высказав готовность поддерживать Дональда Трампа. Поэтому, когда у нас говорят, что за Трампом стоят промышленники, а за Клинтонами, Байденами, Камалой Харрис и прочими — финансисты, это выглядит очень наивно. В реальности и за теми, и за другими стоят разные инвестиционные группы, у которых просто различный подход к инструментарию.

Таким образом, у республиканцев есть хотя бы Джей Ди Вэнс, хотя он и не бесспорная фигура. А кто есть у Демократической партии? Вот был у них губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом. Но сможет ли Ньюсом вообще на что-то претендовать после известных событий в Калифорнии, где, конечно, сгорело несколько меньше, чем об этом рассказывают (нам-то демонстрируют поистине апокалиптические картинки калифорнийских пожаров), но все же сгорело достаточно, чтобы войти в топ мировых новостей? Кроме того, огонь уничтожил очень многие кредитные дома — не особняки сверхбогатых людей из камня, а каркасные щитовые жилища.

Получается, что Гэвин Ньюсом не смог защитить собственный электорат, состоящий из «успешных professionals», которые набрали кредитов под будущие доходы в цифровой креативной экономике и теперь лишились практически всего. Все символы их благосостояния исчезли буквально в одночасье. А это означает, что в Демократической партии не осталось никого вообще, кого можно было бы предложить вместо Байдена или Харрис.

Поэтому и получается, что в США вместо очередной спокойной смены власти создаются все условия для хаотизации политической системы, на фоне которой может всплыть совершенно случайная фигура. Давайте вспомним для примера, что Дональд Трамп тоже достаточно случайная фигура. В 2016 году, когда он впервые победил на президентских выборах и стал 45-м президентом США, все очень долго вспоминали: а когда же он успел стать республиканцем? Да, миллиардер Трамп давно тяготел к Республиканской партии и его кумиром всегда был Рональд Рейган, но то, когда именно он вошел в республиканскую тусовку, вспоминалось с большим трудом. Таким образом, нельзя исключать появления нового Трампа, так сказать, «второго издания», помоложе, не связанного с парадигмами 1980-х и 1990-х. И им может стать, как я уже сказал, политически случайная фигура.

Самое главное здесь заключается в том, что американская партийная система дошла до той стадии, когда она находится в зоне саморазрушения. Тем не менее в условиях беспрецедентного раскола между республиканцами и демократами в Америке третьи партии выступили очень слабо. Но сейчас, когда «красные» и «синие» будут дискредитированы, возможности для некоей «третьей партии» или новой коалиции возрастают многократно. А кто может стоять за этой новой коалицией? Скажем, тот же Илон Маск. Разве он республиканец и обязан хранить верность «красным»? Или Вивек Рамасвами (американский предприниматель индийского происхождения), который, впрочем, в действительности гораздо больший республиканец, чем Маск. Можно даже сказать, что Рамасвами в не меньшей степени новое лицо Республиканской партии, чем Вэнс ( в 2023 году в эфире телепрограммы Такера Карлсона Вивек Рамасвами пытался выдвинуть свою кандидатуру на пост президента США на период выборов 2024-го — прим. ред. ). Республиканцу Марко Рубио, судя по его выступлению на слушаниях в сенате, вообще все равно, к какому крылу он принадлежит идеологически. Он идеологически стерильный карьерист.

— Могут ли быть реализованы авантюры Дональда Трампа по поводу присоединения к США Гренландии, Канады и того же Панамского канала? Это вообще осуществимо в те 18 месяцев, которые вы отводите ему в качестве своего рода «испытательного срока»?

— Что касается Гренландии, входящей в состав Датского королевства, то Дональд Трамп еще не успел вступить в должность, а этот крупнейший на планете остров ему фактически уже сдали. Датское правительство спешно заявило, что у Гренландии есть право на самоопределение, а значит, гренландцы вполне могут провести референдум по этому вопросу ( премьер-министр Датского королевства Метте Фредериксен в телефонном разговоре с Трампом признала, что решение о возможной независимости Гренландии будет принимать исключительно Гренландия, а не Дания или другие страны — прим. ред. ). Фактически это не что иное, как мягкая сдача Гренландии Соединенным Штатам и почти нескрываемая просьба, чтобы отъем острова происходил не так унизительно для Европы и непосредственно для Дании. Поэтому с Гренландией, где живут всего 56 с небольшим тысяч человек, у Трампа все получится — можете не сомневаться.

Заявление относительно Гренландии на самом деле было очень осмысленным. Не надо забывать, что одним из факторов, который обусловил такой жесткий «заход» Трампа в Арктику, стало то обстоятельство, что в Гренландию очень интенсивно начали залезать китайцы. Для КНР Гренландия должна была стать пространством для китайской экспансии в арктические просторы. Трамп просто это пресек, вот и все.

— Что по Панамскому каналу?

— По Панамскому каналу ситуация более сложная, но она и более критическая для Соединенных Штатов. Если не приступить в той или иной степени к восстановлению контроля над Латинской Америкой, тогда очень большие вопросы возникнут по поводу того, насколько вообще можно реанимировать способности ядра глобализации в формате национальной территории США.

Обращу ваше внимание, что изначально по Панамскому каналу не исключались, а значит, предполагались военно-силовые методы. Если по Гренландии ничего похожего не наблюдалось, то относительно канала, построенного в начале ХХ века силами военного министерства Соединенных Штатов, говорилось о несправедливости решения президента Джимми Картера от сентября 1977 года ( о передаче канала Панаме, — прим. ред. ) и о необходимости его пересмотреть. Сам 39-й президент Штатов Картер прожил, как известно, 100 лет, и в Вашингтоне гражданская панихида по нему проходила буквально на днях — 9 января 2025-го. Под это дело Трамп успел сделать несколько заявлений, ведь он по-прежнему не чужд некоторого шоуменства ( при жизни Джимми Картера Трамп высмеивал его как «худшего президента страны», однако, когда тот скончался 29 декабря, президент-элект все-таки выразил соболезнования и отдал дань уважения покойному — прим. ред. ).

Что касается Канады, то это, на мой взгляд, было чистое «понтометание». Тем не менее посмотрите: стоило Дональду Трампу «метнуть понты», причем, как говорят у нас в народе, «на шару», и неожиданно эти понты начали серьезно обсуждаться. Уже и руководители некоторых приграничных регионов Канады как бы между прочим заявляют: «Да мы, в общем-то, и не против. У нас уже давно единый народно-хозяйственный комплекс с США».

Поэтому что такое Трамп? Это своего рода масло, которое брызнули на вощеную бумагу. Оно растекается по порам. Так же и трампизм — он растекается там, где есть пустоты. В действительности трампизм — это суррогат идеологии, геополитики и вообще политики как таковой. Там, где существуют пустоты, он их непременно заполнит. Вдруг выяснилось, что в Канаде наличествует геополитическая и геоэкономическая пустота. Правда, лично я сомневаюсь, что с Канадой у него все получится, и вряд ли 47-й президент возьмется слишком уж ретиво это продавливать. Тем не менее остается лишь удивляться: Трамп еще не вступил в должность, а его «хотелки» обсуждаются подробно и всерьез.

— Стоит ли нам ждать мира на Украине? Этот вопрос вертится у всех на языке. Но, быть может, сценарий дальнейшей военной эскалации имеет больше сторонников и заказчиков? Какая из партий — мира или войны — имеет шансы возобладать в политике после воцарения Трампа в овальном кабинете?

— Самое главное, что может и должен сделать Трамп в этом направлении, — восстановить контроль над поведением тех элементов американских силовых структур, которые были делегированы в помощь «коллективному Зеленскому». На сегодняшний день лично у меня сложилось убеждение, что эти «элементы» в значительной мере вышли из-под политического контроля Вашингтона и работают заодно с «партией хаоса».

Говорят, что «партия хаоса» — англичане, но это не совсем так. Это часть британской элиты и различные, наиболее радикальные элементы американских силовиков, глобалистов и так далее. Это сложная конструкция, и подробный ее разбор — отдельный вопрос. Однако это не отменяет того, что я сказал: без ревизии «сложной конструкции» и полноценного восстановления американского контроля над проектом «Украина» вообще о чем и с кем можно говорить с точки зрения организации мирного процесса?

Главный вопрос, которым нам при этом следует задаться: а какой у Дональда Трампа мандат, кого он представляет в переговорах по Украине? Себя? Овальный кабинет? Половину Белого дома? Или, скажем, может ли Трамп представлять госдепартамент США, который по уши в украинском проекте, или же нет? Контролируют ли Соединенные Штаты штаб НАТО по оказанию помощи Украине, расположенный в немецком Висбадене? Это все не праздные вопросы. Для того чтобы выходить на серьезные мирные переговоры, Трампу следует показать, что он способен реально управлять процессом. На сегодняшний день это не так.

Второе. Переговоры, конечно, могут начинаться с замораживания военных действий по линии боевого соприкосновения, однако российской стороне это сейчас, безусловно, невыгодно. Хотя бы потому, что эта линия интенсивно меняется в нашу пользу. Кстати, в Соединенных Штатах это хорошо понимают, и потому сроки установления мира «продлены» от 24 часов до 180 суток. Все-таки в Вашингтоне сидят реалисты, которые осознают: в нынешней ситуации требовать от русских замораживания боевых действий все равно что «утопить» переговоры на старте.

Еще один важный фактор. Переговоры, о которых мы ведем речь, не могут касаться одного лишь мирного урегулирования на Украине. Речь идет о политике, причем даже не альянса НАТО, а коллективного Запада в Европе. Поэтому должна быть затронута тема и общей безопасности на Европейском континенте. А для этого господин Трамп должен разгромить «клинтоноидов» и вообще радикальных евроатлантистов в атлантических институтах и показать, что он управляет НАТО и созданными при нем политическими и социально-политическими структурами.

— В общем, быстрых результатов ждать не приходится.

— Исходя из этого, мы видим, что это дело небыстрое. Быстро переговоры можно лишь начать. Однако быстро начатые переговоры называются консультациями, а я думаю, что они и так уже идут. А вот выйти на какое-то соглашение гораздо более сложно. Кстати, если внимательно вслушаться в выступления людей из команды Трампа — будущего советника по национальной безопасности Майкла Уолтца, специального посланника президента США по вопросам России и Украины Кита Келлогга и так далее, то мы увидим, что они буквально дозревают до понимания того, что без переформатирования системы власти в Киеве они не смогут проводить никакие переговоры. Ну, а сам термин «переформатирование» каждый понимает в меру своего политического опыта. У Келлогга здесь один подход, а у Уолтца, видимо, другой. Так что они сами для себя должны решить, какова будет после 20 января американская политика на киевском направлении.

— Говорят, что накануне инаугурации Трампа, запланированной на 20 января, из Вашингтона уезжают многие горожане: некоторые, потому что для них невыносимо само это зрелище, а некоторые из опасения, что инаугурация может сопровождаться беспорядками. Справедливы ли эти опасения?

— Я рискну предположить, что уходящий политический слой США все-таки попробует хлопнуть дверью. Впрочем, показателем этого будут события буквально накануне инаугурации. Мой прогноз: те, кто сейчас уезжает, опасаясь волнений, до известной степени правы. Все, что делает уходящая администрация Джо Байдена и люди, ее окружающие, говорит о том, что стекла они, может быть, и не побьют, но в тапки могут нагадить. Они вообще ведут себя достаточно мелковато. Мелковато для той привычной американской политики, которую знал я (а я этим занимаюсь все-таки больше 30 лет). ( Как сообщают СМИ, накануне официального вступления в должность Трампа в американскую столицу стянули 7 тыс. солдат и 25 тыс. полицейских для обеспечения безопасности — прим. ред. )

— Все-таки, если принято решение релоцировать конфликт на европейскую почву, это означает, что вспышки гражданской войны в США ожидать не приходится?

— Не приходится, если весь взрывной элемент с обеих сторон пойдет в Европу. Почему с обеих сторон? Дело в том, что для трампистов противоборство с евроатлантистами — это кадровый социальный лифт. В Соединенных Штатах политическая система, наоборот, будет жестко цементироваться. Мы можем судить об этом на примере того, как Дональд Трамп «цементировал», продавливал назначение спикера палаты представителей Майка Джонсона и ломал тех, кто не хотел за него голосовать ( Майк Джонсон известен своей «антиукраинской» позицией и христианско-консервативными взглядами — прим. ред. ). Поэтому с вольницей последних полутора лет в Штатах, по всей видимости, будет покончено. Как писал Сергей Александрович Есенин: «Страну в бушующем разливе должны заковывать в бетон».

Что до Европы, то, с большой вероятностью, она становится новой Украиной — сначала политической, а дальше — как пойдет. Зато в Старом Свете американцам можно будет быстро делать карьеры. В самих Соединенных Штатах, я думаю, в ближайшие годы это делать будет гораздо сложнее.