В Казани завершился фестиваль молодой режиссуры «Артмиграция»
Фото: предоставлено realnoevremya.ru пресс-службой фестиваля. «Гамлет. Машина. Цемент»
Фестиваль молодой режиссуры «Артмиграция», которые долги годы проходил в столице, с прошлого года начал менять дислокацию и в 2023-м приехал в Казань с постановками из Йошкар-Олы, Перми, Томска, Краснодара, Санкт-Петербурга, Кирова, Красноярска, Нижнего Новгорода. Конечно, здесь были показаны и местные работы — целых четыре.
Другое «Ремесло»?История фестиваля, организатором которого выступает Союз театральных деятелей России, началась осенью 2013 года. В прошлом году фестиваль провели в Екатеринбурге, а в Казани он проводится впервые (а до этого организовывали только в Москве). Масштаб мероприятия можно оценить по тому, что, к примеру, на детскую программу пришло более 80 заявок, из которых были отобраны четыре спектакля плюс один был показан в рамках специальной программы.
Всего в рамках «Артмиграции» показали 12 спектаклей — в театрах имени Камала, Тинчурина, в русском ТЮЗе, Татарской филармонии и на театральной площадке MOÑ. В некотором смысле он похож на театральный фестиваль «Ремесло», который больше сконцентрирован на театральных силах республики. Нельзя не отметить, что при этом Казань не является местом, где идет очень много экспериментальных постановок. Но в основную программу вошла «Ашина» режиссера Ильсура Казакбаева по пьесе Ркаиля Зайдуллы. В спецпрограмму — «Пепел» Камаловского театра (режиссер — Айдар Заббаров). В детской программе оказались «Приключения Рустема» Тимура Кулова в театре Кариева, для которого он с Айдаром Ахмадиевым создал текст по мотивам одноименной повести Аделя Кутуя.
Также нельзя не отметить спектакль Краснодарского театра «Космос» по пьесе Алексея Житковского, где главный герой — Татьяна Викторовна Гизатулина, 42-летняя учительница английского языка МАУ СОШ №35 Бугульмы. Хотя, конечно, все это не имеет прямого отношения к реальному городу.
Спектаклем-открытием стала постановка «Чисто Чиста». Создали его летом в рамках лаборатории «Видимо-невидимо», когда кураторы ездили в деревни (татарские и русские) и делали со школьниками спектакли. В Буинский район, в Новые Чечкабы, поехали хореограф Нурбек Батулла, поэтесса Йолдыз Миннуллина и битмейкер Ислам Валеев. Вместе они создали сплав из сцен борьбы көрәш, электронной музыки, разговоров о деревенской жизни с самодеятельным переводом. Сказать, о чем этот спектакль, очень трудно. Его просто хочется посмотреть еще раз.
При этом завершался фестиваль своеобразной неточной рифмой — спектаклем Марийского театра драмы имени Шкетана «Машина. Гамлет. Цемент». У него даже есть отдельный сайт , где можно узнать, что главный герой «... родился в марийской деревне. Отец — в свое время убежденный коммунист — председатель колхоза, вывел хозяйство на новый уровень. Мать — учительница русского языка и литературы». Гамлет уехал в Москву, потом за границу, узнав о смерти отца, вернулся домой.
Степан Пектеев учился в РГИСИ на театроведческом, режиссерском, потом в магистратуре. До этого в марийском театре он ставил FOLKS на семи языках и «Йыван Кырла. Путевка в жизнь» о первом республиканском киноактере.
Пектеев, во-первых, переводит «Гамлета» на марийский (на огромном экране, нависающем над сценой, идут субтитры). Слышно и видно здесь влияние драмы «Гамлет-машина» Хайнера Мюллера, который превратил Шекспира в фантасмагорию. Другой ключевой текст — роман Федора Гладкова «Цемент», образец соцреализма, «убитый» в процессе бесконечной саморедактуры. Это история красноармейца Глеба Чумалова, который вернулся в поселок Уютная Колония после Гражданской войны, где его жена пропадает на партийной работе, а дочь голодает в детдоме. Постановка требует комментария, многие зрители ушли уже после первого акта — а их было три, спектакль идет три часа (кто-то покинул зал почти сразу же, увидев на сцене шекспировский театр, то есть мужчину в женском платье). Постановка с самого начала начинает давить — гулкой музыкой, видами марийской обшарпанной обстановки, «буханкой», в которой ездят артисты, желтой трубой газопровода, а также камерой, которая снимает артистов на расстоянии нескольких сантиметров, доводя их нравственные терзания до уровня макрокосмоса. И видится в этом следующий посыл: хочется поставить английского Шекспира, но сначала бы разобраться с серпом и молотом на марийской остановке. Как сказала одна зрительница, «покаяться, простить или отринуть свое прошлое».
