«Готовился к тому, что смерть неизбежна. В самолете была каша»: рассказ выжившего пассажира рейса AZAL

«Последние минут 40 я  понимал, что самолет теряет управление. Его начало вести в  сторону, это был уже не  тот самолет. Становилось ясно, что у  нас мягкой посадки не  будет, особенно когда начали приближаться к  земле»,  — вспоминает Субханкул Рахимов, один из  пассажиров разбившегося самолета Embraer 190AR авиакомпании Azerbaijan Airlines. В  результате авиакатастрофы в  декабре 2024 года погибли 38 человек, расследование продолжается. 48-летнему предпринимателю Рахимову, который находился в  задней части самолета, посчастливилось выжить. В  беседе с  «БИЗНЕС Online» в  Казани мужчина рассказал, как проходил злополучный полет, что было сразу после, какую помощь получил и  почему легко пережил крушение и  летать не  перестал.

Пассажирский самолет Embraer 190AR авиакомпании Azerbaijan Airlines (AZAL), направлявшийся из Баку в Грозный, разбился в Казахстане 25 декабря 2024 года. По предварительным данным, борт из столицы Азербайджана не смог совершить посадку в Грозном, в полете столкнулся с «нештатной ситуацией на борту» и попытался сесть в аэропорту казахстанского Актау. Не вышло.

Момент падения самолета попал на многочисленные кадры очевидцев. На них видно, как борт стремительно снижается, пытается выровняться параллельно земле, не успевает это сделать и врезается на высокой скорости. После этого воздушное судно распадается на части, возникает взрыв и пожар. На борту воздушного судна находились 67 человек, в том числе пятеро членов экипажа. Из них 42 гражданина Азербайджана, 16 — России, 6 — Казахстана, 3 — Киргизии. В результате катастрофы погибли 38 человек, из них 7 — россияне. Выжили пассажиры, которые находились в хвостовой части.

Вскоре после происшествия в сети стали активно обсуждать кадры с повреждениями самолета, якобы похожие на результат воздействия поражающих элементов. Окончательную картину происшествия сейчас устанавливают следствие и эксперты. Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело по ст. 263 Уголовного кодекса РФ («Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта»). Идет расшифровка «черных ящиков», но предварительная картина понятна.

28 декабря, на третий день после катастрофы, президент России Владимир Путин позвонил президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву , принес извинения за произошедшее и выразил соболезнования родственникам погибших. В беседе было отмечено, что воздушное судно неоднократно пыталось зайти на посадку в аэропорт Грозного, и в это время Грозный, Моздок и Владикавказ атаковали украинские боевые беспилотные летательные аппараты. Российские средства ПВО отражали эти атаки.

29 декабря Путин и Алиев снова созвонились и обсудили вопросы, связанные с авиакатастрофой. В этот день президент Азербайджана заявил , что самолет получил повреждения на территории России, близ Грозного, «вследствие обстрела с земли», и потерял управление. Кроме того, борт был приведен в неуправляемое состояние средствами радиоэлектронной борьбы, отметил азербайджанский лидер. «Конечно, самолет был сбит не специально», — оговорился Алиев. Таким образом, президент Азербайджана опроверг ранее звучавшие версии о столкновении с птицами и взрыве газового баллона на борту. Алиев потребовал от Москвы «признания вины, наказания виновных и выплаты компенсаций».

6 января, на встрече с родственниками погибших, азербайджанский лидер снова заявил, что Баку требует от Москвы наказания виновных. «Могу с уверенностью сказать, что вина за то, что азербайджанские граждане погибли в этой катастрофе, лежит на представителях Российской Федерации. И мы требуем справедливости, мы требуем наказания виновных, мы требуем полной прозрачности и человеческого поведения», — сказал он. Президент Азербайджана указал, что самолет стал неуправляемым из-за воздействия средств РЭБ и «был поврежден в результате огня, открытого с земли», но почему он был направлен в Актау, еще предстоит установить.

Азербайджанские власти настояли на том, чтобы расшифровка «черных ящиков» проходила в Бразилии (борт был выпущен бразильской компанией Embraer). «Несмотря на все предложения и настойчивость, мы категорически возражали против открытия „черных ящиков“ Межгосударственным авиационным комитетом. Потому что объективность здесь могла быть поставлена под сомнение. Если сказать на юридическом языке, здесь могло бы возникнуть столкновение интересов», — пояснял Алиев.

Вскоре после происшествия AZAL приостановила рейсы в несколько городов России, в том числе в Казань , «для обеспечения безопасности полетов».

48-летний россиянин Субханкул Рахимов - один из 32-х пассажиров, кому посчастливилось выжить в авиакатастрофе. «БИЗНЕС Online» встретился с ним накануне. В Казань Рахимов прилетел на свадьбу, по приглашению знакомых. Рахимов утверждает, что на самолетах летать после катастрофы не перестал, ведь «на все воля Аллаха». «То что суждено, то и будет. Здесь, как раз в Казани, сидели на свадьбе мусульманской, все хорошо было. Человек с нами фотографировался, а ночью пошел домой, лег спать и не проснулся. Поэтому мы не знаем, что через минуту нас ждет. На все воля Всевышнего», — поделился собеседник «БИЗНЕС Online».

В тот день, 25 декабря, он летел из Екатеринбурга в Грозный с пересадкой в Баку. Поездка была запланирована еще летом, но прямых рейсов до столицы Чечни не оказалось. «Сам из Екатеринбурга. Родился в Таджикистане, вырос там же. В 2007 году я приезжал в гости в Уфу к своему другу, а после окончания вуза в Россию уже перебрался работать и так в Екатеринбурге и остался», — рассказывает Субханкул. По словам мужчины, изначально в столице Свердловской области он трудился в строительной компании, помогал с трудоустройством иностранных граждан, а сейчас занимается бизнесом.

По словам Рахимова, «нештатная ситуация» на борту произошла после неприятного хлопка, спустя около часа после начала полета. «Кто-то говорит, что это взрыв. Так как я сидел в задней части салона, для меня это был хлопок. Самолет чуть потрясло, и с этой минуты уже все и началось: для кого-то пошел отсчет последних минут», — вспоминает пассажир злополучного рейса. По его словам, самым тяжелым было ожидание завершения полета.

Сам полет Субханкул разделяет на три этапа. Первый — это хлопок, после которого самолет начало трясти. Люди пребывали в шоке, а самого Субханкула, по словам нашего собеседника, не покидали мысли о том, что воздушное судно может развалиться в воздухе. «Я уже думал, как предстану перед Всевышним, старался покаяться, чтобы он простил меня», — вспоминает выживший.

Второй этап — когда самолет начал резко набирать высоту. По словам мужчины, у людей появилась надежда, что все обойдется. Пассажиры в салоне не сомневались, что борт, который не смог приземлиться в Грозном, «дотянет» до запасного аэропорта в Махачкале. Но полет пошел по другому сценарию.

«Последние минут сорок я понимал, что самолет теряет управление. Его начало вести в сторону, это был уже не тот самолет. Были неприятные минуты. Становилось ясно, что у нас мягкой посадки не будет, особенно когда начали приближаться к земле», — продолжает Рахимов. По его словам, каждый переживал происходящее по-разному. Субханкул обратился к богу и читал молитвы. «К этому моменту я уже был готов, что жизнь закончится. Такая судьба. Морально я уже начал себя настраивать на то, что надо смириться с этим, на все воля Всевышнего», — рассказывает собеседник.

Кого-то пыталась успокоить старший бортпроводник рейса Хокума Алиева . Девушка за проявленное мужество и героизм девушка была посмертно удостоена звания Национального героя Азербайджана. Алиева успокаивала пассажиров, говорила, что все закончится благополучно. Говорила в основном на азербайджанском, но инструкции на случай падения произносила также на русском и английском. «Все 62 пассажира смотрели на нее. Она на протяжении всего этого времени работала с нами. Я представляю, какую нагрузку она морально испытала», — вспоминает Субханкул. «Было бы хорошо, чтобы и наше правительство представило экипаж к наградам. Они действительно герои, выполняли свой долг и заслужили этого», — считает Рахимов.

«Как таковой разгерметизации [в салоне] не было. Обшивку только чуть-чуть повредило и жилет спасательный пробило, когда я его доставал. Хотел надеть, но он был пробит осколком обшивки», — вспомнил собеседник.

В момент крушения пассажир был в сознании. Сначала тряска, а потом тишина, вспоминает собеседник момент удара о землю. «Я же готовился к тому, что смерть неизбежна. Поэтому для меня это было, конечно, чудом. Шок, что я [остался] живой, целый. А в самолете была каша», — говорит выживший.

Выбравшись из обломков, Рахимов связался по видеосвязи с семьей — женой и шестью детьми. Те не слышали о крушении и поначалу подумали, что это шутка. «Я сказал жене, что цел, невредим. Она говорит: „Что случилось-то, в аварию попал?“ Я говорю: „Нет, самолет упал“. Она думала, что я шучу. Предупредил ее, что могу быть недоступен, но, главное, что цел», — поделился Рахимов.

Возможно, благодаря действиям казахстанских наземных служб удалось избежать большего количества жертв, рассуждает собеседник. Для азербайджанского борта была подготовлена резервная полоса, в аэропорту дежурили оперативные службы, которые доставили пострадавших в местную больницу. «Нам в больнице сказали, что уже ждали нас. В течение пяти минут приехали [автомобили скорой помощи]. Там были еще работники, они занимались столбами, какую-то сеть тянули, они кран выделили, вытаскивали пострадавших», — делится воспоминаниями Субханкул. Тяжелораненых эвакуировали с места аварии на вертолете.

К вечеру для помощи раненым и транспортировки их на родину в Актау прибыл борт МЧС РФ. Рядом с каждым выжившим дежурили по одному-два врача, которые следили за состоянием людей, морально поддерживали их, отметил спикер. По словам Рахимова, ему поступили выплаты от азербайджанской стороны в размере 20 тыс. азербайджанских манатов (больше 1 млн рублей), также обращалась местная страховая компания. С российской стороны обращался следственный комитет РФ, но выплат пока не поступало.

«Если до этого как-то мысли были озабочены больше мирским, то теперь больше хочется заняться собой духовно, усовершенствовать свои религиозные знания», — отвечает Субханкул на вопрос о том, как переживает произошедшее. В планах у выжившего пассажира совершить вместе с женой хадж. Помочь пообещал президент Исламского культурного центра России, один из организаторов форума «В единстве народов — сила России!» Абдул-Вахед Ниязов , который одним из первых связался с пострадавшим.

Как считает Субханкул, обращение к Богу помогло ему не только во время полета, но и после — во время реабилитации. «Там были и другие верующие, в передней части самолета сидели. Я уверен, что все они молились. В таких ситуациях человек обычно всегда прибегает к Богу. Когда меня доставили в Склифосовского ( Научно-исследовательский институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского — прим. ред. ), психолог поинтересовалась моим психическим состоянием, как я сплю. Я ей сказал, что у меня все нормально. И это именно благодаря религии, потому что я морально был готов ко всему», — уверен Рахимов.

При этом собеседник подчеркивает, что такое самообладание приходит к человеку не сразу: «Мусульмане должны пять раз [в день] молиться, все обряды совершать, и тогда будет это будет легко сделать ( принять трагический исход, если он грозит — прим. ред. ). А так просто это не получится. Будет паника, на душе будет тревога».

«Самое главное — надо быть верующим. Я вот считаю, что в нашем обществе сейчас не хватает веры. Если человек мусульманин, пусть он изучит ислам, что он собой представляет, обряды. Если он христианин — пусть в церковь походит, пообщается с батюшкой, наставление послушает. Я думаю, это все помогает. Если человек на протяжении своей жизни в душу Бога пускает, то в трудную минуту Всевышний ему обязательно поможет», — говорит Субханкул.

В качестве примера Рахимов привел и боевые действия на Украине, где действительно «чудеса происходят». «Сейчас много случаев, когда человек на СВО обращается к Богу, будь он христианин или мусульманин, и выживает после взрывов, после обстрелов. Я недавно читал статью, что один танкист оказался в горящем танке, помолился и остался жив», — добавляет собеседник.