«Кто-то занимается спортом после 16:00, кто-то гуляет, а кто-то продолжает дальше работать, в общем-то, имея определенный дополнительный заработок», — заступался министр здравоохранения РТ за врачей, которые совмещают работу в государственных и частных клиниках. На антикоррупционной пресс-конференции рассказали об итогах проверок в ведомстве Марселя Миннуллина. Оказалось, что где-то до сих пор есть приписки пациентов, а в Альметьевске нарушения вскрыли по перепискам врачей, которые готовились к внезапной проверке. В управлении президента РТ задались вопросом, куда деваются студенты, которые закончили обучение в вузах за счет государства, и предложили решение проблемы по утечке специалистов. Подробности — в материале «БИЗНЕС Online».
Масштабная афера с продажей инвалидности в РТ: «Платили, потому что им хорошо промыли мозги»На очередную пресс-конференцию, где спикеры разных уровней — от министров до глав районов — рассказывают о борьбе с коррупцией, во вторник ждали Марса Бадрутдинова . Но в итоге антикоррупционное управление главы Татарстана, которое «помогает» ведомствам бороться с нарушениями, представлял его заместитель Рустам Гаязов . Да и расположился он не как обычно, по центру, а уступил место главе минздрава РТ Марселю Миннулину : пресс-конференция сегодня была посвящена противодействию коррупции в сфере здравоохранения.
«Нельзя сказать, что это самая коррумпированная сфера», — объяснил Гаязов. Но с учетом того, что каждый человек обращается в больницу «чуть ли не каждый день, каждый месяц», поэтому и статистика говорит о том, что есть некие проблемы. Вообще, коррупция всегда особенно проявляется в тех сферах, где человек соприкасается с человеком, указал Гаязов. По результатам соцопросов, здравоохранение входит в топ-5 сфер, которые люди считают самыми коррумпироваными.
«Из года в год растет объем денежных средств, направляемых на систему здравоохранения, поэтому государство вправе потребовать от каждого сотрудника системы честного и добросовестного исполнения своих должностных обязанностей», — плавно подводил Гаязов к основной теме мероприятия. Но перед тем, как говорить о взяточниках в медицине, сделал небольшой дисклеймер. «Подавляющее большинство медицинских работников честно и добросовестно исполняют свою работу. Труд врачей и младшего персонала невозможно переоценить, и [их труд] всегда отличается высоким уровнем гуманизма и сострадания», — сказал Гаязов, одновременно похвалив минздрав за активную позицию против коррупции.
Так, по словам спикера, только за 9 месяцев этого года в сфере медицины выявили 170 преступлений — это на 17% больше, чем за этот же период годом раньше. «От коррупции страдают все: и пациенты, и попавшиеся на коррупционном нарушении медицинские работники. И не только они сами, но и члены их семей. Например, им будет закрыт доступ на государственную службу. Один необдуманный шаг может привести к неисправимому исходу!» — пригрозил Гаязов.
И привел конкретный пример — масштабная афера с «продажей» инвалидности в Татарстане. Как писал «БИЗНЕС Online», по этому делу судили шесть человек, в числе подсудимых была и бывшая супруга ректора КГМУ Алексея Созинова — Елена Румбешта . «В начале пути стоял именно медицинский работник на местах. Например, уголовное дело возбуждено в отношении простой медсестры [сабинской ЦРБ Фанусы Закировой ]. Была создана целая схема преступная: медсестра изучала медицинские документы пациента, потом обращалась к врачам казанских больниц за оформлением соответствующих документов о болезни человека, а дальше на их основании бюро медико-социальной экспертизы оформлялись документы на инвалидность», — прокомментировал Гаязов фабулу дела. По его словам, к уголовной ответственности привлекли и ряд «клиентов». « Часть из них оказались реально инвалидами. Платили, потому что им хорошо промыли мозги, пояснил один из родственников инвалидов», — рассказывал спикер.
По его словам, сейчас, когда это освидетельствование на инвалидность можно пройти в электронном формате без личного осмотра (и так в прошлом году сделали 90% заявителей), очень сильно возрастает ответственность медработников: их решение зависит от того, насколько правдивые документы предоставил пациент. Поэтому бюро МСЭ проводит проверки. «На сегодняшний день главным бюро в правоохранительные органы переданы документы по 29 гражданам в связи с предоставлением недостоверных данных результатов медицинских обследований при направлении граждан с нарушениями опорно-двигательного аппарата в Дрожжановской ЦРБ», — сказал Гаязов.
Несмотря на все меры, до сих пор существует практика приписок, указал спикер. Так, по его словам, заведующая ФАП одной из районных больниц внесла в отчеты ложные сведения о пациентах, которые якобы прошли медосмотр и диспансеризацию, и похитила таким образом бюджетные деньги. Ни район «ЧП», ни фамилию заведующей Гаязов, впрочем, называть не стал.
Куда уходят выпускники медицинских вузов?Среди «негативно складывающихся ситуаций» Гаязов назвал кадровую проблему, которая, наверное, сейчас для многих отраслей не в новинку. Но тут особый случай: Гаязов отметил, что студентов, которые учатся по медицинской специальности, «достаточно». «Однако специалистов как не хватало, так и не хватает», — указал он.
Причем, подчеркнул Гаязов, многие студенты обучаются за счет бюджета — но работать на государство потом почему-то не идут. Так, за 2019-2020-е годы по программе специалитета закончили учебу 579 человек. Из них трудоустроились только 154 человека — то есть почти четверть от всех выпускников. Еще 262 студента стали аспирантами, 13 ушли в декрет. «А где остальные 150 человек?» — задал, скорее, риторический вопрос Гаязов. В ординатуре похожая картина: за этот же период ее закончили 792 человека, 667 трудоустроились. «Где еще 125 выпускников?» — развел руками Гаязов.
Он предложил три способа решения проблемы. «Наверное, пришло время, возможно, определить безальтернативную обязанность по трудоустройству медицинские учреждения республики, предусмотрев невозможность возврата средств, затраченных на обучение», — сказал Гаязов.
«Самое главное — найти тех людей, которые желают и готовы служить людям, а не ставить на первый план материальную составляющую», — продолжил спикер. Ну и, в-третьих, по его словам, надо делать целевой набор студентов «максимально прозрачным». «Чего же мы можем ожидать, если изначально медицинские работники попадают в коррупционную ситуацию и вынуждены оплатить даже свое обучение?» — сказал Гаязов, припомнив уголовное дело директора казанского медколледжа Зухры Хисамутдиновой , в котором сейчас насчитывается 123 эпизода. По версии следствия, она обещала абитуриентам, что те за взятку поступят на бюджет даже без вступительных экзаменов. «Родители, конечно же, платили. И что дальше? Дальше студент вынужден платить за экзамены, зачеты — и все это из кармана родителей. Становясь специалистом, он попытается отбить эти деньги (не каждый, но такие случаи возможны). Вот и начинается коррупционная система! Как говорится, что посеешь, то пожнешь», — заявил Гаязов.
При этом минздрав, по сути, никак не может повлиять на тех выпускников, которые не идут потом работать в больницы. По словам Миннулина, закон подразумевает, что студент-целевик должен отработать 3 года в больнице, которая заплатила за его обучение. Но если он этого не делает, он может расторгнуть договор и просто выплатить штраф: закон это тоже допускает.
«Он на это имеет право. Но, на мой взгляд, трудоустроиться данному специалисту в медицинские учреждения — по крайней мере в государственную сеть — [потом] будет очень сложно, — заявил министр, отмечая, что и руководители больниц с ним согласны. — Как можно надеяться на человека, который в начале своей карьеры поступает таким образом? Где гарантия, что, трудоустроившись, он через 2-3 месяца куда-то [не] уйдет, где получше реалии жизни, заработная плата и прочее, перейдет в какую-то другую структуру, например, в частный медицинский центр?»
«Воспитание молодых специалистов — это очень затратная миссия любой медицинской организации», — рассуждал Миннуллин, отмечая, что для того, чтобы воспитать эксперта, клиника тратит долгие годы. «И оставаться у разбитого корыта, только обучив специалиста, действительно, очень болезненно для клиники», — сказал министр.
Впрочем, несмотря на все жалобы, процент «отказников» не такой уж и большой, отметил Миннулин: в прошлом году договоры расторгли 19 специалистов. «Естественно, мы это все отслеживаем», — сказал министр о судьбе этих «отказников». При этом он отметил: даже если в государственную клинику их не возьмут, то частные медцентры ведь могут и не отказать в трудоустройстве.
Миннулин о нарушениях в минздраве: «Хорошо, что нам коллеги напоминают об этой ситуации!»Антикоррупционное управление главы РТ еще проверило, как работают мобильные поликлиники. По словам Миннулина, их в Татарстане пять штук, они предназначены, прежде всего, для оказания помощи людям, которые живут далеко в селах — там, где нет больниц и роддомов. Там можно пройти второй этап диспансеризации или прийти к врачу узкой специальности. Мобильные поликлиники эти закреплены за крупными многопрофильными стационарами, и с каждым годом становятся популярнее: если в прошлом году их посетили 18 тыс. раз, то за 9 месяцев этого года — уже 83 тыс. раз.
По словам Гаязова, минздрав РТ сам просил у главы Татарстана закупить эти мобильные комплексы. «Комплексы сами недешевые, и обслуживание у них дорогое: поэтому должны работать там, где нет других способов работы с населением», — сказал он, отметив, что запрос министерства был «логичным и оправданным». На закупку четырех мобильных комплексов и автобусов для перевозки врачей в 2019-м выделили субсидию в 136 млн рублей, спустя четыре года еще 43 млн рублей на пятый комплекс.
«Как было выявлено, фактически мобильные поликлиники размещались в крупных населенных пунктах », — отметил Гаязов. А также — возле сельских больниц и ФАПов. Может, на это были какие-то причины, рассуждал спикер: может, этим комплексам надо было много электроэнергии, а около маленьких сел низкое напряжение…
Но это еще не все. Например, оказалось, что часть оборудования, которое закупили для комплексов, просто не использовалось, либо вообще отсутствовало. Вот, к примеру, в Альметьевском районе в качестве мобильной поликлиники не использовался весь комплекс. «Его попросту возили с места на место. Такого рода памятник недопустимого отношения к своему делу», — метафорично высказался Гаязов.
Он показал переписки между врачами. В одном из сообщений, например, говорится, что «сегодня с проверкой в мобильный комплекс выехал Росздравнадзор», а потому надо «максимально пригласить пациентов», а всем, кто приходит на прием, «оформить диспансеризацию, анализы, ЭКГ». «В день приезда комиссии комплексы в этом году впервые за 2020–2024 годы были использованы в качестве мобильной поликлиники по свидетельству переписки сотрудников [Альметьевской] ЦРБ», — подытожил Гаязов. Нет, сам комплекс за пять лет ездил в 11 населенных пунктов, но как поликлиника не использовался : граждан принимали в помещении районных ФАПов или больниц по месту дислокации комплекса.
А между тем, на содержание мобильного комплекса в Альметьевском районе за четыре года выделили из бюджета РТ почти 19 млн рублей: ГСМ, ремонт, закупка расходников. «Правда, и тут альметьевцы отличились: за счет выделенных на мобильную поликлинику средств закупили медоборудование, которое установлено в самой ЦРБ», — указал Гаязов.
Ситуация не лучше и с другими мобильными поликлиниками: в комплексе, который прикреплен к 7 ГКБ, нашли 84 «приписки». А в самой мобильной клинике не было аппарата УЗИ, часть оборудования была в нерабочем состоянии. Кроме того, оказалось, что для комплекса закупили 16 тысяч гинекологических наборов, хотя за год работы израсходовали не больше 800, остальные хранились на складе, у них заканчивался срок годности.
«Эта тематика уже была разобрана. Хорошо, что нам коллеги напоминают об этой ситуации, нам пошло на пользу», — прокомментировал выступление Гаязова министр.
Могут ли врачи совмещать работу в частных и государственных больницах?Отдельно министр порассуждал на тему совместительства, когда врачи параллельно работают и в государственных, и частных больницах. Есть ли в этом коррупция? По его словам, порядка 80% частных клиник состоят в основном из врачей, которые как раз-таки совмещают. «Мы по закону не вправе ограничивать специалистов, которые по своему желанию по окончании своего рабочего дня в государственной сети (где-то после 16:00, как правило) где-то подрабатывают в частных медицинских центрах, — заявил Миннулин, добавляя, что и сам вообще-то не видит в этом ничего плохого. — Кто-то занимается спортом после 16:00, кто-то гуляет, а кто-то продолжает дальше работать , в общем-то, имея определенный дополнительный заработок».
По словам министра, в идеале — и министерство сейчас к этому стремится — чтобы врач подрабатывал не в частной клинике, а там, где у него основное место работы. «Скажем, до 16:00 он поработал на основной работе, и в этой же больнице он остался после 16:00 и осуществляет так называемый прием по внебюджету, — сказал Миннулин, отметив, что „пропаганда“ в ведомстве сейчас направлена на этот вариант. — Естественно, это и заработная плата с учетом уже выполнения определенного объема внебюджета, одна и та же организация выплачивает».
Анастасия Гусева
